Dоброй вечности, And.
В предыдущих наших письмах было многое сказано о Примордиальном, что можно перевести как «Первичная упорядоченность». В понимании со-временного человека любое словосочетание с предикатом «порядок» прочитывается и осознаётся как детерминация, независимо от того, что первичный порядок не очевиден, и оперирует категориями, - in specie — энергиями созидательными и разрешительными, которые совершенно внеположны его экзистенциональным (бытийственным) пространству и времени.
Энергии, которые мы неоднократно упоминаем — импульс созидательного или разрушительного характера, а редких случаях, сочетающиеся друг с другом и контаминирующих друг друга, в различных Мифах про-изошедшие от [тринитрного] единоначалия божественного порядка. В западной и северной Европе, в частности, в Скандинавии, инициатический миф сохранился дольше, чем в Элладе, где вступил в силу «гуманитарный» компонент, и в результате функционирования которого титан Прометей, сущность хтоническая, особенно близкая к не-персонифицированной Матери, вытесняет Зевса, в свою очередь, воспринимаемого эллинами эпохи деградации (впрочем, сопровождающегося слепящим блеском произведений всех искусств) как Первоархонт — уже не «податель благ» по орфическим гимнам и доктринам Ямвлиха. Злой, неразумный и злопамятный «демиург», от драматургии Эсхила до гимнов Прокла обретающий сходство, а то и идентичность со своей супругой — ещё более злопамятной, надменной и беспощадной Геры.
Это следует понимать прежде всего тем, кто не чужд политеизма: сочинения Алексея Лосева, несмотря на весь пиетет к нему, как к эталону прилежания и усердия, интерпретатора и переводчика (да, мне не стеснительно признать, что без Алексея Фёдоровича сомнительно, чтобы я «дорос» хотя бы до того уровня, этой невысокой кафедры, с которой «вещаю» сейчас) — минует инициатичекий вектор эллинской культуры, в лучшем случае живописуя Обычаи (этос), а в худшем — пытаясь перевести с сакрального языка на рационально-диалектический, от чего в неоплатониках начинают вычитывать одни только несуразные «юксты».
Трансгрессия, как экзистенциальный экстремум, резко обостряющий восприятие, и позволяющая «ощутить себя» иным, суть - опыт инобытия; таковой «съедает» многие ресурсы организма, как и любое преодоление обыденного, Нормы.
Далее, смотри следующие тезисы о бесполезности многих и многих занятий.
Эти рассуждения уже близки к истинам Традиции, и необходимы лишь несколько пояснений.
Во-первых, само Примордиальное Целое [холистский ансамбль] не может распасться: регрессирует, распадается лишь его проекция, исчезает за внешней унификацией иерархия, внутренней структурой которого является проекция Примордиального. Со-временные (lato sensu) властные иституции — это «груда мускулов», тело, из которого вынули кости и мозг. Вся работа властных акторов со второй половины XIX века, суть работа механическая, это работа «големов», послушных Архонту, субординирующему началу, более, чем «мнимым создателям» (см. роман Майринка).
Но эгоцентрическая алчность Суллы была продиктована не иначе, как жреческой кастой, на что указывают косвенно хронисты, в том числе автор «Гражданских войн Рима» Тит Ливий. Сулла был, по заверениям их, выражаясь языком переводчиков, «набожным государственником», как и Нерон. Эжен Канселье в предисловии к «Философским обителям» Фулканелли пишет, что доверять следует не «историческим свидетельствам», которые искажены, по крайней мере, трижды, — частным аберрациям очевидцев, безответственной интерпретацией, и недобросовестным переводом, но — немногочисленным сохранившимся свидетельства не-человеческой природы. Sub specie Традиции произведения искусства заслуживают доверия, если только в них распознаётся след инспирации божественного порядка, о чём безошибочно "сообщает" искусство античное, и что совершенно недоступно "мертвящей букве" современных авторов.
Затем за придворным было замечено вредительство, причём, в наиболее опасной его форме — тайной, сопряжённой также с «экономическим криминалом». Ни для кого не секрет, что удалившийся от дел государственных сенатор Анней «сколотил» капитал по методу олигархата, - ростовщичеством и спекуляцией, отнюдь не философской, землями.. Итог — справедливая казнь, но сколько вздорных филантропических завываний по этому поводу.
Но, оставим в покое контртрадиционалиста-сенатора, чьей «совестью» было его непонимание и ужасание «волей богов». Нерону ставили в вину истребление христиан, а также, что послужило главным «пунктом обвинения» гуманитариями — поджог Вечного Города с последующим уличением в масштабном вандализме христиан. А почему бы и нет? - спросим мы, - когда как христиане изначально считали Рим эманацией Вавилонской блудницы, среди них было немало иконоборцев (иконоклазм присущ не одним христианским сектантам), они практиковали ритуальный суицид вплоть до самосожжения? Что препятствовало им в этой неблагородной инииативе? Страх божий (от бога)?
Нет, чуждых архонтов первые христиане не опасались, - ибо питали надежды на то, что ещё могут нечто противопоставить неразумному демиургу (во множественном, политеистическом, воплощении). Первейшие христиане отдавали отчёт своим инициативам: не находя собственной «почвы», каковой в последствии станет Ватикан (и Царь-град, Константинополь — для Восточной церкви), они стремились отвоевать во чтобы то ни стало пространство и время для «своего» Архонта, доминирование которого сулит, - согласно доктринам Ямвлиха об Архонтах, - многочисленные блага адептам. Время и пространство субординации, - проникающей в диспозитив Господства подобно Иному, Радикальному субъекту в область дисциплинарного диспозитива, - поначалу мимикрируя и маскируясь, затем, по мере накопления внутренних энергий и численности дееспособных адептов, наглея и присваивая себе всё большие средства и методы.
Жанну сожгли как ведьму. Пьер Кошон, возглавлявший судебный процесс над Жанной, был прекрасно осведомлен о ее миссии. Кроме того, корнары святого Марселя были гвельфами и поддерживали папу в его борьбе с аристократией. Но все эти обстоятельства не оказывали никакого воздействия на епископа Бовэ, ни в коей мере не являвшегося на процессе орудием мести со стороны англичан: это был весьма умный священник, который прекрасно понял, какие радикальные перемены может принести с собой эта молодая девушка из Лотарингии. Равенство избирательных прав для третьего сословия как в центре, так и на местах, могло привести только к политически узаконенной отмене привилегий и прав духовенства и знати; поэтому Пьер Кошон не признал неприкосновенность Жанны, которую ей гарантировала принадлежность к ордену карбонариев, и нашел возможность возбудить процесс по обвинению в колдовстве, лишающий ее этой неприкосновенности. Это дало Карлу VII предлог не вмешиваться в происходящее, предлог, за который он поспешил ухватиться, несмотря на обнародованный по настоянию корнаров Святого Марселя девиз.
Это был феникс на костре и надпись внизу: Invito funere vivet.
Возрождающийся из пепла Феникс был пифагорейским символом карбонариев и соответствовал пятому градусу их иерархии; но при данных обстоятельствах это было обращение к Карлу VII с просьбой о защите его героической освободительницы. По крайней мере, его следовало интерпретировать так: не следует осуждать за преступление, единственной целью которого было счастье самого Карла.
Если король не считался с Жанной, то он хотя бы должен был просто пожалеть ее, а не осуждать. У него были серьезные основания тревожиться по поводу растущей популярности Жанны, и он мог опасаться, что народ потребует от него покинуть трон, чтобы возвести туда Девственницу. Вот как высказался по этому поводу Ги Пап, советник короля в парламенте в Гренобле в 1440, в своей книге «De decisionibus gratianopolitanis»: «Vidi etiam in temporibus meis pue /am Johannam noncupatam, quae incepit regnare, anno quo sui doctoratus, quae inspiratione divina, arma bellica assumens, restauravit regnum Franciae, Anglicos erpellendo vi armata, и regem Carolum ad regnurn Franciae restituendo, quo puella regnavit, tribus vel quatuor annis». «В свое время я еще видел девственницу, называемую Жанной, которая начинала царствовать в тот год, когда я получил докторскую степень. Взяв в руки оружие и руководствуясь божественным вдохновением, она восстановила королевство Франции, силой изгнала англичан из страны и вернула Карлу французское королевство, над которым девственница царствовала три или четыре года».
Таким образом, согласно свидетельству современника, не Карл VII, а Жанна д'Арк царствовала во Франции в течение трех лет; поэтому Карл и не предпринимал никаких усилий, чтобы вырвать ее из рук бургундцев, или англичан. Вместо этого он точно следовал политическим планам, которые Жанна изложила перед ним, выступая посредницей со стороны корнаров Святого Марселя из Лангре.
<...>
Враги содействовали тому, чтобы она сыграла роль Брандели до конца, и сожгли ее 31 мая следующего года, то есть во время Праздника Полей, который наступает через 40 дней после Пасхи. Это было прямое оскорбление корнаров Святого Марселя.
Однако Церковь не вмешалась бы в разногласия, которые ее не интересовали, если бы в тот момент в Риме не находился папа Мартин V, гвельф, а в Авиньоне — папа Климент VIII, гибеллин. Мартин V был большим поклонником Жанны д'Арк, выполнявшей миссию корпорации, которая поддерживала гвельфов. Это было достаточным основанием, чтобы папа Климент возненавидел ее и поручил Пьеру Кошону расставить сети, в которые Жанна не замедлила попасть. Когда же папы вернулись в Рим, Пьер Кошон был отлучен от церкви. (курсив мой)
Автор «Языка птиц» во вполне доброжелательном тоне подробно описывает «герметический орден», контринициатический, согласно доктринам традиционалистов ХХ века, и Рене Генона in specie. Не только потому, что память и мышление д'Орсе, журналиста, филолога и переводчика, было оформлено (был сообщён оформляющий энергетический импульс) событиями двух подряд Революции, природа которых не была консервативной в любом смысле этого слова.
Некоторые историки даже высказывают мнение, что падение монархий, как таковых, и смешение сословий появились потому, что помазанники Божии, где-то начиная с XVI века потеряли свои магико-медицинские и алхимические способности. Известно, что каждый монарх, когда восходил на престол, мог излечивать прикосновением руки многие болезни. Более того, можно было прикоснуться к его одежде и тем самым излечиться практически от всех болезней. Поэтому народ их любил, народ их ценил, и зачастую недовольство или мятежи возникали именно тогда, когда, допустим, прикоснувшись к монарху или прикоснувшись к его одежде, человек не получал облегчения.
Осталось написать несколько строк о Иоанне IV, но о нём говорить и писать особенно сложно: мне известно всего несколько не внушающих особого доверия источников, все из которых — или «просвещенческо-православная» (что не было редкостью при дворе Екатерины II) керигма, вроде Карамзина, или совсем не забавные бредни маргинальных «мыслителей», сродни Климову. Поэтому здесь мы не будем продолжать эту тему.
Архонтическая Власть не исчезает никогда и перманенто-повсеместна для всего материального мира, но — в каждую эпоху она приобретает имманентное воплощение и адекватные персонификации. Знание о модерне и его стратегии особенно важны и эффективны именно сейчас, когда т.н. массовое общество достигло дна вырождения, и не способно воспроизвести (для чего и нужно волевое начало) не-детерминированные безответственной тенденциозностью унификации. Иными словами, хотя «дно» и достижимо, и многие насыщают его своим существованием, - некой «деятельностью», слишком заметной, чтобы не быть контролируемой, регулируемой и мотивированной Архонтами, - возможно ещё большая детерминация. Регресс, с которым «не борются», но который прекращается традиционалистами. Это же к слову о том, что традиция не поясняет и не поучает, Традиция — приказывает: Отставить вырождение!
Почему и зачем? Потому что Они так решили? - правом владеющие, подлинно властные. Затем, чтобы не доставлять неприятные ощущения причастным несоизмеримо лучшему. Каждый а-нормальный человек, имеющий хотя бы скудные сведения о превосходящем Норму, а также не стыдливо испрашивающий (у каких-нибудь гуманитариев). но — требующий осмысленности своего существования, уже не может насытиться доктринами постмодерна, овладевшего бесхитростными навыками симулировать «никогда не завершающийся процесс осмысления».
Разумеется, в интересах Архонтов и архонтиков, будь они «иликами», или «психиками» было, есть и остаётся та же стратегия столь простейшая, столь и эффективная: всё время, которое не «посвящено» исполнением прямых обязанностей и долженствования перед Архонтами, что обусловлено контринициатической субординацией, человек... вновь «должен» совершить как можно больше бессмысленных и бесполезных актов, жестов, написать, сказать как можно больше того же характера слов, заполнить экзистенциальные пустоты симулятивным, не несущем в себе и мельчайшей доли «отражения» подлинного и сакрального.
Здесь можно «взять» выспренний тон, чтобы стало ещё более понятным:
Последние два года каждый раз, когда мне предлагали «соучаствовать» в каком-нибудь «внутрисетевом» проекте, постулирующим в «Манифесте» свободу общения, и ещё какую-нибудь свободу, сразу же возникало неприятное впечатление, а ещё мысль — мне там нечего делать. Самое забавное, что некоторые «благоразумные» дивиды в ситуации, когда миллионы жаждут совершить те же «как можно больше глупостей», пытаются внушить большинству нелепость из серии «основы демократии»: свобода для ответственных.
Medio tempore, это взаимоисключающие с позиции Архонта категории, - подвластные архонтичекой власти не только «бесправны», - архонтам не выгодно «располагать в штате» любую автономную и дееспособную единицу, в потенциальности — пневматика. Не нуждающегося в спасении, как гражданин «Небесной Империи», по гностическим доктринам — Оглоады, которая ниже Плеромы, но выше Гебдомады. Огдоада или Небесная Империя — это предельная из высших ступеней, доступных благородному существу. Человеку. ничтожной крупицы праха земного, лишь в силу Работы, совершённой некогда Предком, и осуществляемой ныне — как улучшение ситуации. построение моста, связывающего Небесную Империю с порождением тварного миропорядка, Вне это связи разнообразные телодвижения останутся лишними, а произносимые слова — разве что навлекающими на болтуна неласковое внимание Архонтов; в последние годы субординация и контринициатические механизмы стали настолько совершенными, что для беспомощных иликов и психиков недопустимо улучшение ситуации даже в порядке даже т.н. «хобби».
Поэтому суждения в исходном письме:
И еще на счет деятельности Коллектива Бесов по созданию экспериментальной микро-модели традиционного общества. У АГД это, определенно, ЕСМ. Собственно говоря, я знаю лишь о сетевой деятельности Чернова, и, полагаю, что именно в ее рамках проходит конструирование вышеупомянутой микро-модели. Верен ли ход моих рассуждений? Таким образом, это все его многочисленные сетевые проекты, и, в первую очередь, совместные с Егорием Простоспичкиным. - считаются правильными.
Это одно из самых пространных наших писем, потому как твои недавние вопросы потребовали активации единовременно многих наших ресурсов, и апеллировали ко многим областям знания. Мы постарались ответить на все вопросы наиболее подробным и аккуратным образом.
В своих пояснениях ты уже неоднократно упоминал о началах Инициации и Субординации как важнейших атрибутов властных механизмов – ДГ и ДД. И если Субординация была рассмотрена весьма пристально (на мой взгляд), то об инициатическом начале такового не скажешь. Потому был бы рад услышать от тебя пояснения по этому вопросу. Также с интересом жду дальнейших указаний о путях избегания ошибок, обусловленных культуральной доминацией.
В предыдущих наших письмах было многое сказано о Примордиальном, что можно перевести как «Первичная упорядоченность». В понимании со-временного человека любое словосочетание с предикатом «порядок» прочитывается и осознаётся как детерминация, независимо от того, что первичный порядок не очевиден, и оперирует категориями, - in specie — энергиями созидательными и разрешительными, которые совершенно внеположны его экзистенциональным (бытийственным) пространству и времени.
Эмпирическому восприятию, т.к. биологическое тело человека подвержено вырождению не в меньше степени, чем его ум. Именно из этого тезиса происходит едва ли не общепринятое аберрационное представление о свободе, - ослеплённость внешним и невосприимчивость к внутреннему, превалирование биологической эмпирики над мироощущением в собственном смысле этого слова легитимирует дальнейшее вырождение человека.
Энергии, которые мы неоднократно упоминаем — импульс созидательного или разрушительного характера, а редких случаях, сочетающиеся друг с другом и контаминирующих друг друга, в различных Мифах про-изошедшие от [тринитрного] единоначалия божественного порядка. В западной и северной Европе, в частности, в Скандинавии, инициатический миф сохранился дольше, чем в Элладе, где вступил в силу «гуманитарный» компонент, и в результате функционирования которого титан Прометей, сущность хтоническая, особенно близкая к не-персонифицированной Матери, вытесняет Зевса, в свою очередь, воспринимаемого эллинами эпохи деградации (впрочем, сопровождающегося слепящим блеском произведений всех искусств) как Первоархонт — уже не «податель благ» по орфическим гимнам и доктринам Ямвлиха. Злой, неразумный и злопамятный «демиург», от драматургии Эсхила до гимнов Прокла обретающий сходство, а то и идентичность со своей супругой — ещё более злопамятной, надменной и беспощадной Геры.
Это следует понимать прежде всего тем, кто не чужд политеизма: сочинения Алексея Лосева, несмотря на весь пиетет к нему, как к эталону прилежания и усердия, интерпретатора и переводчика (да, мне не стеснительно признать, что без Алексея Фёдоровича сомнительно, чтобы я «дорос» хотя бы до того уровня, этой невысокой кафедры, с которой «вещаю» сейчас) — минует инициатичекий вектор эллинской культуры, в лучшем случае живописуя Обычаи (этос), а в худшем — пытаясь перевести с сакрального языка на рационально-диалектический, от чего в неоплатониках начинают вычитывать одни только несуразные «юксты».
Из десяти тысяч страниц собрания сочинений АФЛ можно вычесть приблизительно две с половиной сотни листов конспективного изложения материала, о котором нельзя сказать, что «мы где-то это уже читали в меньшем числе слов» (т.н. «диалектика мифа»). Особенного недоверия заслуживают те главы из книг АФЛ, на которых «интерпретируется» античная герметика от Пифагора до Прокла — там явственная работа детерминирующей рефлексии, и Лосев нередко оговаривает сам себя, будто пугаясь собственных смелых гипотез.
О том, чем отличается Традиция от Обычая, следует прежде всего, прочесть эссе Рене Генона из книги «Инициация и духовная реализация». В первом из публикуемых на указанном ресурсе, помимо прочего, содержится ответ на твой предыдущий вопрос - зачем в настоящее время исследовать Традицию Запада. Процитирую:
О том, чем отличается Традиция от Обычая, следует прежде всего, прочесть эссе Рене Генона из книги «Инициация и духовная реализация». В первом из публикуемых на указанном ресурсе, помимо прочего, содержится ответ на твой предыдущий вопрос - зачем в настоящее время исследовать Традицию Запада. Процитирую:
Когда народ перестает исполнять традиционные обряды, еще остается возможность, что он почувствует, что ему не хватает чего-то и испытает необходимость в возвращении к ним; чтобы воспрепятствовать этому их подменяют "псевдообрядами", навязывая их по любому удобному поводу; эта симуляция обрядов иной раз заходит так далеко, что в них не сложно распознать формальное и плохо скрытое намерение установить своего рода "контртрадицию".
На том же уровне находятся и другие вещи, которые, несмотря на свой якобы безобидный характер, в действительности далеко не являются таковыми: мы имеем в виду обычаи, которые затрагивают скорее жизнь каждого отдельного индивида, нежели всего общества; они также предназначены для подавления всякой обрядовой или традиционной деятельности, подменяя ее переходящей в самую настоящую одержимость заботой о множестве совершенно незначительных, если не полностью нелепых вещей, сама "мелочность" которых становится богатым вкладом в уничтожение всякой интеллектуальности.
Этот разлагающий характер обычая сегодня можно непосредственно наблюдать в восточных странах, поскольку на Западе уже давно была пройдена та стадия, на которой хотя бы допускалась мысль о том, что любая человеческая деятельность может иметь традиционный характер; но там, где понятие "обыденной жизни", понимаемое в указанном нами в другом месте профаническом смысле, еще не обрело всеобщего характера, можно образно говоря "засечь" то как обретает форму это понятие и ту роль, которую в этом сыграла подмена традиции обычаем.
Так же рекомендуется прочесть эссе Мирча Элиаде «Обряды и символы инициации».
Теперь поясним, что означает инициация для современного человека. Биологическое тело современного человека, даже усовершенствованное трудоёмкими практиками, остаётся уязвимым для субординации и изъятию дисциплинарным диспозитивом. Если говорить по-существу, изъятие уже состоялось, тело присвоено ДД, ум — Архонту; и тот, и другой заинтересованы в том, чтобы тело и разум не испортились преждевременно, выразившись грубо, но адекватно неблагоприятной для сотерических инициатив, - с отары паршивых овец состригают немало шерсти.
На том же уровне находятся и другие вещи, которые, несмотря на свой якобы безобидный характер, в действительности далеко не являются таковыми: мы имеем в виду обычаи, которые затрагивают скорее жизнь каждого отдельного индивида, нежели всего общества; они также предназначены для подавления всякой обрядовой или традиционной деятельности, подменяя ее переходящей в самую настоящую одержимость заботой о множестве совершенно незначительных, если не полностью нелепых вещей, сама "мелочность" которых становится богатым вкладом в уничтожение всякой интеллектуальности.
Этот разлагающий характер обычая сегодня можно непосредственно наблюдать в восточных странах, поскольку на Западе уже давно была пройдена та стадия, на которой хотя бы допускалась мысль о том, что любая человеческая деятельность может иметь традиционный характер; но там, где понятие "обыденной жизни", понимаемое в указанном нами в другом месте профаническом смысле, еще не обрело всеобщего характера, можно образно говоря "засечь" то как обретает форму это понятие и ту роль, которую в этом сыграла подмена традиции обычаем.
Так же рекомендуется прочесть эссе Мирча Элиаде «Обряды и символы инициации».
Теперь поясним, что означает инициация для современного человека. Биологическое тело современного человека, даже усовершенствованное трудоёмкими практиками, остаётся уязвимым для субординации и изъятию дисциплинарным диспозитивом. Если говорить по-существу, изъятие уже состоялось, тело присвоено ДД, ум — Архонту; и тот, и другой заинтересованы в том, чтобы тело и разум не испортились преждевременно, выразившись грубо, но адекватно неблагоприятной для сотерических инициатив, - с отары паршивых овец состригают немало шерсти.
Трансгрессия, как экзистенциальный экстремум, резко обостряющий восприятие, и позволяющая «ощутить себя» иным, суть - опыт инобытия; таковой «съедает» многие ресурсы организма, как и любое преодоление обыденного, Нормы.
Хорошие итоги опыта, будь то длительная сосредоточенная медитация, предел физической «нагрузки» или единичный приём т.н. «табуированных веществ» - прекращается на время инертная рефлексивность, проще скажем — появляется «о чём думать» вне тех умозрительных интеллигибельных алгоритмов, сообщённых образовательными механизмами ДД.
Плохой итог опыта — сам «экстремум» перестаёт быть неким пределом, доступным пре-одолению, не потому, что снижается, и «перешагивать» через него слишком легко. Потому что он трансформируется в ту же повседневную норму, в унифицированный обычай: каждый наркотик может стать социальным, вернее — социализующим; ни одна книга не привносит в мышление и память нового — строка за строкой тянется вереница «нравится — не нравится», вне зависимости от содержательности и характера сочинения, феерический кощунственный вздор и последовательные правильные умозаключения прочитываются амбивалентно как невыносимое занудство; медитацию прерывает обыкновенный телефонный звонок, за которым следует бесполезный и вредный набор слов; физическая нагрузка обращается «каталогом числительных» (кто сколько отчего отжал интереснее самих «отжатий»).
Далее, смотри следующие тезисы о бесполезности многих и многих занятий.
О моносубьекте власти. Попробую изложить свое понимание этого явления. Проект Модерна был заложен в традиционном Риме и состоялся окончательно в фаустовской Германии. Отсюда следует, что в традиционном обществе периода упадка уже может существовать моносубьект, то есть в ситуации распада примордиального Целого и иерархического миропорядка, когда каждая каста начинает выстраивать свою собственную иерархию, позабыв об общей. Также моносубьект существует и в Модерне, постепенно демонтируемый развертыванием дисциплинарных техник. Но он уже утратил причастность к Традиции, и таким образом является контр-традиционным явлением.
Эти рассуждения уже близки к истинам Традиции, и необходимы лишь несколько пояснений.
Во-первых, само Примордиальное Целое [холистский ансамбль] не может распасться: регрессирует, распадается лишь его проекция, исчезает за внешней унификацией иерархия, внутренней структурой которого является проекция Примордиального. Со-временные (lato sensu) властные иституции — это «груда мускулов», тело, из которого вынули кости и мозг. Вся работа властных акторов со второй половины XIX века, суть работа механическая, это работа «големов», послушных Архонту, субординирующему началу, более, чем «мнимым создателям» (см. роман Майринка).
В настоящее время субординация интенсивна настолько, что КПП «ворвалось в храмы», и властные взаимоотношения минуют беспомощных человеческих существ, уступая место де-персонифицированным сущностям.
Во-вторых, Мы, в силу культуральной инерции, в т.ч. той, чей импульс сообщён нам так называемым «очень средним образованием», предписывает «наделять» исторических представителей власти Премодерна субъективными свойствами и качествами. Сулла — заведомо злопамятный, скаредный, коварный; Карл IX, король Франции, - король-тряпичная кукла, беспомощная и нелепая до вмешательства инициатической Силы в персонификации Жанны д'Арк; Иоанн IV Васильевич — садистическая натура, во всех смыслах «страдающая» от «собственной» совестливости.
Но эгоцентрическая алчность Суллы была продиктована не иначе, как жреческой кастой, на что указывают косвенно хронисты, в том числе автор «Гражданских войн Рима» Тит Ливий. Сулла был, по заверениям их, выражаясь языком переводчиков, «набожным государственником», как и Нерон. Эжен Канселье в предисловии к «Философским обителям» Фулканелли пишет, что доверять следует не «историческим свидетельствам», которые искажены, по крайней мере, трижды, — частным аберрациям очевидцев, безответственной интерпретацией, и недобросовестным переводом, но — немногочисленным сохранившимся свидетельства не-человеческой природы. Sub specie Традиции произведения искусства заслуживают доверия, если только в них распознаётся след инспирации божественного порядка, о чём безошибочно "сообщает" искусство античное, и что совершенно недоступно "мертвящей букве" современных авторов.
Времена правления Нерона были отмечены присутствием поистине божественного происхождения Эталонами, в том числе — литературными: в ту пору, когда Анней Сенека был ещё причастен «двору» государя, он написал лучшие свои драматические сочинения, в том числе «Антигону», магистральной темой которой, была, несомненно, Праедистинация.
Затем за придворным было замечено вредительство, причём, в наиболее опасной его форме — тайной, сопряжённой также с «экономическим криминалом». Ни для кого не секрет, что удалившийся от дел государственных сенатор Анней «сколотил» капитал по методу олигархата, - ростовщичеством и спекуляцией, отнюдь не философской, землями.. Итог — справедливая казнь, но сколько вздорных филантропических завываний по этому поводу.
Но, оставим в покое контртрадиционалиста-сенатора, чьей «совестью» было его непонимание и ужасание «волей богов». Нерону ставили в вину истребление христиан, а также, что послужило главным «пунктом обвинения» гуманитариями — поджог Вечного Города с последующим уличением в масштабном вандализме христиан. А почему бы и нет? - спросим мы, - когда как христиане изначально считали Рим эманацией Вавилонской блудницы, среди них было немало иконоборцев (иконоклазм присущ не одним христианским сектантам), они практиковали ритуальный суицид вплоть до самосожжения? Что препятствовало им в этой неблагородной инииативе? Страх божий (от бога)?
Нет, чуждых архонтов первые христиане не опасались, - ибо питали надежды на то, что ещё могут нечто противопоставить неразумному демиургу (во множественном, политеистическом, воплощении). Первейшие христиане отдавали отчёт своим инициативам: не находя собственной «почвы», каковой в последствии станет Ватикан (и Царь-град, Константинополь — для Восточной церкви), они стремились отвоевать во чтобы то ни стало пространство и время для «своего» Архонта, доминирование которого сулит, - согласно доктринам Ямвлиха об Архонтах, - многочисленные блага адептам. Время и пространство субординации, - проникающей в диспозитив Господства подобно Иному, Радикальному субъекту в область дисциплинарного диспозитива, - поначалу мимикрируя и маскируясь, затем, по мере накопления внутренних энергий и численности дееспособных адептов, наглея и присваивая себе всё большие средства и методы.
Далее, о примере Карла IX-го. Католическая церковь во всей Европе, кроме, разумеется. французской «патриархии», не признала Жанну д'Арк святой. Совершенно очевидно, даже не прочитывая книгу «Язык птиц» Грассе д'Орсе, почему: Жанна была наследницей тайного знания друидов, она была одной из последних агентов традиционного Матриархата. В мире Премодерна не случается ничего, в непосредственном смысле — исключена «случайность», априорно не согласованная с Примордиальным «алгоритмом», сценарием развёртывания праедистинации и равновесием Сил.
Энергийно насышенный актор, - Жанна д'Арк, могла проявиться (а не «проявить себя») лишь в отсутствие каких-либо «посторонних», иных. Она выступает в роли персонификации инициатического начала там, где единоначалие Власти потеряно, или растворено во внешнем порядке. Аналогичным образом, англо-саксы с «лёгкостью» захватывают не самую маленькую европейскую страну потому, что на их стороне в некоторый период времени оказываются силы, превосходящие не численностью, и не качеством, - инициативностью. в традиционном смысле этого слова.
Вот что пишет в указанном сочинении д'Орсе:
Вот что пишет в указанном сочинении д'Орсе:
Жанну сожгли как ведьму. Пьер Кошон, возглавлявший судебный процесс над Жанной, был прекрасно осведомлен о ее миссии. Кроме того, корнары святого Марселя были гвельфами и поддерживали папу в его борьбе с аристократией. Но все эти обстоятельства не оказывали никакого воздействия на епископа Бовэ, ни в коей мере не являвшегося на процессе орудием мести со стороны англичан: это был весьма умный священник, который прекрасно понял, какие радикальные перемены может принести с собой эта молодая девушка из Лотарингии. Равенство избирательных прав для третьего сословия как в центре, так и на местах, могло привести только к политически узаконенной отмене привилегий и прав духовенства и знати; поэтому Пьер Кошон не признал неприкосновенность Жанны, которую ей гарантировала принадлежность к ордену карбонариев, и нашел возможность возбудить процесс по обвинению в колдовстве, лишающий ее этой неприкосновенности. Это дало Карлу VII предлог не вмешиваться в происходящее, предлог, за который он поспешил ухватиться, несмотря на обнародованный по настоянию корнаров Святого Марселя девиз.
Это был феникс на костре и надпись внизу: Invito funere vivet.
Возрождающийся из пепла Феникс был пифагорейским символом карбонариев и соответствовал пятому градусу их иерархии; но при данных обстоятельствах это было обращение к Карлу VII с просьбой о защите его героической освободительницы. По крайней мере, его следовало интерпретировать так: не следует осуждать за преступление, единственной целью которого было счастье самого Карла.
Если король не считался с Жанной, то он хотя бы должен был просто пожалеть ее, а не осуждать. У него были серьезные основания тревожиться по поводу растущей популярности Жанны, и он мог опасаться, что народ потребует от него покинуть трон, чтобы возвести туда Девственницу. Вот как высказался по этому поводу Ги Пап, советник короля в парламенте в Гренобле в 1440, в своей книге «De decisionibus gratianopolitanis»: «Vidi etiam in temporibus meis pue /am Johannam noncupatam, quae incepit regnare, anno quo sui doctoratus, quae inspiratione divina, arma bellica assumens, restauravit regnum Franciae, Anglicos erpellendo vi armata, и regem Carolum ad regnurn Franciae restituendo, quo puella regnavit, tribus vel quatuor annis». «В свое время я еще видел девственницу, называемую Жанной, которая начинала царствовать в тот год, когда я получил докторскую степень. Взяв в руки оружие и руководствуясь божественным вдохновением, она восстановила королевство Франции, силой изгнала англичан из страны и вернула Карлу французское королевство, над которым девственница царствовала три или четыре года».
Таким образом, согласно свидетельству современника, не Карл VII, а Жанна д'Арк царствовала во Франции в течение трех лет; поэтому Карл и не предпринимал никаких усилий, чтобы вырвать ее из рук бургундцев, или англичан. Вместо этого он точно следовал политическим планам, которые Жанна изложила перед ним, выступая посредницей со стороны корнаров Святого Марселя из Лангре.
<...>
Враги содействовали тому, чтобы она сыграла роль Брандели до конца, и сожгли ее 31 мая следующего года, то есть во время Праздника Полей, который наступает через 40 дней после Пасхи. Это было прямое оскорбление корнаров Святого Марселя.
Однако Церковь не вмешалась бы в разногласия, которые ее не интересовали, если бы в тот момент в Риме не находился папа Мартин V, гвельф, а в Авиньоне — папа Климент VIII, гибеллин. Мартин V был большим поклонником Жанны д'Арк, выполнявшей миссию корпорации, которая поддерживала гвельфов. Это было достаточным основанием, чтобы папа Климент возненавидел ее и поручил Пьеру Кошону расставить сети, в которые Жанна не замедлила попасть. Когда же папы вернулись в Рим, Пьер Кошон был отлучен от церкви. (курсив мой)
Автор «Языка птиц» во вполне доброжелательном тоне подробно описывает «герметический орден», контринициатический, согласно доктринам традиционалистов ХХ века, и Рене Генона in specie. Не только потому, что память и мышление д'Орсе, журналиста, филолога и переводчика, было оформлено (был сообщён оформляющий энергетический импульс) событиями двух подряд Революции, природа которых не была консервативной в любом смысле этого слова.
Грассе д'Орсе обнаруживает в европейской истории множество примеров тому, о чём повествует Евгений Всеволодович Головин в статье «Алхимия в современном мире - возрождение или профанация?»:
Некоторые историки даже высказывают мнение, что падение монархий, как таковых, и смешение сословий появились потому, что помазанники Божии, где-то начиная с XVI века потеряли свои магико-медицинские и алхимические способности. Известно, что каждый монарх, когда восходил на престол, мог излечивать прикосновением руки многие болезни. Более того, можно было прикоснуться к его одежде и тем самым излечиться практически от всех болезней. Поэтому народ их любил, народ их ценил, и зачастую недовольство или мятежи возникали именно тогда, когда, допустим, прикоснувшись к монарху или прикоснувшись к его одежде, человек не получал облегчения.
Но целебные свойства властной атрибуции и самого тела Монарха не исчерпывали качеств, в понимании традиционной культуры и общества, необходимых. Наследница друидов девственница Жанна была легитимной для языческой Традиции, с присущим ей особым, не дескрибируемым рациональным мышлением, в том числе политическим, Мифом. В то время, как христианский Миф уже замкнул миросозерцание и мироощущение в прочной диалектической цепи. Постарались и схоласты, и проповедники, да и те, кто надеялся «присвоить» себе Структуру, - и разочаровавшиеся в виду беспомощности совладать с теми силами, которыми оперировали разнообразные «мракобесы» тех времён: от гностических сект до алхимиков, чья деятельность вообще не могла быть определена как «зло» или «добро».
Осталось написать несколько строк о Иоанне IV, но о нём говорить и писать особенно сложно: мне известно всего несколько не внушающих особого доверия источников, все из которых — или «просвещенческо-православная» (что не было редкостью при дворе Екатерины II) керигма, вроде Карамзина, или совсем не забавные бредни маргинальных «мыслителей», сродни Климову. Поэтому здесь мы не будем продолжать эту тему.
Затем ты испрашиваешь подробнее изобразить связь субординации и архонтической Власти. Ранее ты говорил, что она исчезает в Модерне, и вновь возрождается в ПоМо. В пост-современности же архонтика относится к области симулятивного, суть порождение ложного тварного миропорядка. Таким образом Архонта не минует участь унификации.
Архонтическая Власть не исчезает никогда и перманенто-повсеместна для всего материального мира, но — в каждую эпоху она приобретает имманентное воплощение и адекватные персонификации. Знание о модерне и его стратегии особенно важны и эффективны именно сейчас, когда т.н. массовое общество достигло дна вырождения, и не способно воспроизвести (для чего и нужно волевое начало) не-детерминированные безответственной тенденциозностью унификации. Иными словами, хотя «дно» и достижимо, и многие насыщают его своим существованием, - некой «деятельностью», слишком заметной, чтобы не быть контролируемой, регулируемой и мотивированной Архонтами, - возможно ещё большая детерминация. Регресс, с которым «не борются», но который прекращается традиционалистами. Это же к слову о том, что традиция не поясняет и не поучает, Традиция — приказывает: Отставить вырождение!
Почему и зачем? Потому что Они так решили? - правом владеющие, подлинно властные. Затем, чтобы не доставлять неприятные ощущения причастным несоизмеримо лучшему. Каждый а-нормальный человек, имеющий хотя бы скудные сведения о превосходящем Норму, а также не стыдливо испрашивающий (у каких-нибудь гуманитариев). но — требующий осмысленности своего существования, уже не может насытиться доктринами постмодерна, овладевшего бесхитростными навыками симулировать «никогда не завершающийся процесс осмысления».
Разумеется, в интересах Архонтов и архонтиков, будь они «иликами», или «психиками» было, есть и остаётся та же стратегия столь простейшая, столь и эффективная: всё время, которое не «посвящено» исполнением прямых обязанностей и долженствования перед Архонтами, что обусловлено контринициатической субординацией, человек... вновь «должен» совершить как можно больше бессмысленных и бесполезных актов, жестов, написать, сказать как можно больше того же характера слов, заполнить экзистенциальные пустоты симулятивным, не несущем в себе и мельчайшей доли «отражения» подлинного и сакрального.
Здесь можно «взять» выспренний тон, чтобы стало ещё более понятным:
Последние два года каждый раз, когда мне предлагали «соучаствовать» в каком-нибудь «внутрисетевом» проекте, постулирующим в «Манифесте» свободу общения, и ещё какую-нибудь свободу, сразу же возникало неприятное впечатление, а ещё мысль — мне там нечего делать. Самое забавное, что некоторые «благоразумные» дивиды в ситуации, когда миллионы жаждут совершить те же «как можно больше глупостей», пытаются внушить большинству нелепость из серии «основы демократии»: свобода для ответственных.
Medio tempore, это взаимоисключающие с позиции Архонта категории, - подвластные архонтичекой власти не только «бесправны», - архонтам не выгодно «располагать в штате» любую автономную и дееспособную единицу, в потенциальности — пневматика. Не нуждающегося в спасении, как гражданин «Небесной Империи», по гностическим доктринам — Оглоады, которая ниже Плеромы, но выше Гебдомады. Огдоада или Небесная Империя — это предельная из высших ступеней, доступных благородному существу. Человеку. ничтожной крупицы праха земного, лишь в силу Работы, совершённой некогда Предком, и осуществляемой ныне — как улучшение ситуации. построение моста, связывающего Небесную Империю с порождением тварного миропорядка, Вне это связи разнообразные телодвижения останутся лишними, а произносимые слова — разве что навлекающими на болтуна неласковое внимание Архонтов; в последние годы субординация и контринициатические механизмы стали настолько совершенными, что для беспомощных иликов и психиков недопустимо улучшение ситуации даже в порядке даже т.н. «хобби».
Здесь же прослеживаются мотивы многих традиционалистов эсхатологического (по Генону и Вирту) направления и Радикальных субъектов: давайте уж поскорей исчерпаем долготерпение архонтов, дадим молниеносный имплозив деструктивных энергий в полюсе с наивысшей концентрацией «архонтики» (например, в атлантистской цивилизации), вместо «конвейерного», монотонного, равномерного и последовательного рассредоточения их по всему планетарному пространству. Чтобы мотивация деятельности и тех существ, что не подают ни малейших надежд на исправление, не была тезисами из «Манифеста Новых Мудаков» Ache:
Выйди на улицу! Возьми в руки оружие! Напиши текст! Организуй сообщество! Распространяй знания! Спасай Родину! Изнасилуй секретаршу! Они жаждут тебя. Они желают тебя. Они хотят посмотреть, что за номер ты ещё способен выкинуть в своих гальванизированных конвульсиях! Ты давно уже труп.
Поэтому суждения в исходном письме:
И еще на счет деятельности Коллектива Бесов по созданию экспериментальной микро-модели традиционного общества. У АГД это, определенно, ЕСМ. Собственно говоря, я знаю лишь о сетевой деятельности Чернова, и, полагаю, что именно в ее рамках проходит конструирование вышеупомянутой микро-модели. Верен ли ход моих рассуждений? Таким образом, это все его многочисленные сетевые проекты, и, в первую очередь, совместные с Егорием Простоспичкиным. - считаются правильными.
А теперь — сердитое: с каких это радостей психиков и иликов унификация - «тоже участь» Архонтов? Первоархонт, несмотря на «честолюбие» и «эгоистический (выразившись на человеческом языке) характер» по существу, не нуждается даже в том, чтобы ему поклонялись неким «должным образом». Золотой Телец, сооружённый иудеями в о время отсутствия пастыря-Моисея был испепелён (а не расплавлен) молнией Adonai Aeloah, - но то было реальностью Премодерна; Первоархонту было полезно иметь в контингенте рационалистов, как ЦК КПСС располагали тысячами «полезных кретинов» в институте философии АН СССР, - самым «убедительным» и преданным субординации оказался иудей — Барух Спиноза; «религия постмодерна» представляет собой эклектическое нагромождение культов, которые ни к чему не обязывают и никого не принуждают — а зачем, коль скоро диктат Моды и адекватные испорченности мышления и восприятия человека поведенческие модусы гонят паству в керигматические церкви гораздо эффективнее угроз проповедников ex cathedra и огня Св. Инквизиции.
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий